Кто-то сказал, кажется, Стендаль: «Если у человека есть сердце, он не хочет, чтобыего жизнь бросалась в глаза». И это решило судьбу книги. Когда она усыпала пол моейкомнаты, — листья бумаги валялись обратной стороной, т. е. белым, и было похоже, что этомертвые птицы.
«Воспоминания» — невольная сплетня.             Фаина Раневская

Книга отражает многообразные интересы автора - актера, режиссера, поэта и литературоведа. Реальные люди, с которыми довелось встречаться и работать В.Рецептеру (поэты А.Ахматова и П.Антокольский, режиссер Г.Товстоногов, артист П.Луспекаев и др.), соседствуют тут с литературными персонажами, героями А.Пушкина, У.Шекспира, Ф.Достоевского, А.Грибоедова, А.Блока, Б.Пастернака. Вводя читателя в свою творческую лабораторию, В.Рецептер открывает тех и других с новой, подчас неожиданной стороны

Творческая биография Владимира Рецептера много лет была связана с БДТ и его создателем Г.А. Товстоноговым. Эта книга — о театре, об актерах, имена которых (И. Смоктуновский, О. Борисов, С. Юрский, О. Басилашвили, П. Луспекаев) вызывают и благоговение, и живейший интерес: какие они, кумиры? Что происходит в закулисье? Успехи и провалы, амбиции и подозрения, страсти и интриги — все как в жизни, но только более емко и выпукло, ведь это — ТЕАТР.

Исследование Рыбакова посвящено творчеству Г.А.Товстоногова. Он анализирует идейно-эстетические принципы режиссуры, пути претворения их в постановках советской и классической драматургии..

Книга писалась и готовилась к изданию И.М.Смоктуновским долго и тщательно. Каждая буква в ней выстрадана великим актером и замечательным человеком. Издательство и родные Иннокентия Михайловича при подготовке книги старались оставить в ней все так, как было задумано автором.

"Моя жизнь в искусстве" -- классическое произведение мировой театральной литературы. Среди множества мемуаров деятелей театра нет книги, равной по своему идейному богатству, по силе и ясности художественного изложения книге Константина Сергеевича Станиславского.

Тарковский умер с мечтой о неосуществленном фильме "Гамлет". Задолго до этого ему удалось поставить "Гамлета" в театре "Ленком" у Марка Захарова... Сколько сил было вложено Тарковским в этот спектакль и сколько горьких разочарований сулил ему грядущий театральный опыт...

Лекции по кинорежиссуре были прочитаны Андреем Тарковским на Высших курсах сценаристов и режиссеров Госкино СССР и Союза Кинематографистов СССР.

Попытка осмысления режиссерского опыта
   В книге главного режиссера Ленинградского АБДТ им. М. Горького Г. А. Товстоногова в свободной форме бесед с режиссерами раскрываются и осмысливаются проблемы методологии К. С. Станиславского в их непосредственной связи с практикой режиссуры. В книгу включены также практические занятия по методу действенного анализа пьесы и записи репетиций спектаклей ''Ревизор'', ''Дачники'', ''Волки и овцы'', ''На всякого мудреца довольно простоты'', позволяющие проникнуть в творческую лабораторию выдающегося мастера советской сцены

В книге представлено жизнеописание Евгения Багратионовича Вахтангова — русского актера, режиссера и театрального деятеля.

Анатолий Васильевич Эфрос (1925–1987) еще при жизни стал легендой русского театра. Его спектакли на сценах ЦДТ, Ленкома, МХАТа, Драматического театра на Малой Бронной, Театра на Таганке поражали современников своей оригинальностью и самобытностью. Эфрос был просто «не способен» поставить тот или иной спектакль так, как ставили раньше: «Я могу поставить лишь так, как сегодня чувствую сам».

«Кого люблю, того здесь нет» — строчка из старинной песни. Книга, «написанная от переполненного печалью сердца». Но рассказывая об ушедших, автор будет стараться вспоминать и много забавного, что было в их жизни и чему он был свидетелем.

Это не мемуары, не дневник. Скорее, это рассказы, сюжетом которых является жизнь театра и кино.

«Думать вредно!» — я это хорошо знал, я ведь учился в театральном институте во времена, когда актерскую профессию загоняли под знамена почвенной непосредственности, дикорастущей наивности, утробного, не тронутого интеллектом темперамента.

"Современного читателя заголовок этого послесловия может немало озадачить. ... Менандр не сжигал своих рукописей. Больше того, на протяжении почти целого тысячелетия его комедии пользовались широчайшей известностью, их цитировали образованнейшие люди своего времени, а их автора нередко ставили на второе место после Гомера."